Речь не о провокациях, конечно, о которых предупреждал Александр Азаров (хотя охрана дежурила), а об атмосфере после обмена заключенными между Западом и Россией, в который не было включено ни одного белоруса.
Когда журналист сошёл с трапа, он несколько раз обнял Харриса и Байдена, а затем подошел к своей матери Элле и обнял её так, что даже поднял над землёй.
Беларусских политзаключенных в списке не было.