Пока что удар ограниченный, напоминает попытку наступления ВСУ в районе хутора Бердин месяц назад
На здании было написано "люди". Можно, конечно, рассуждать, что это было прикрытие военной казармы, но, во-первых, это не слишком похоже на правду. Во-вторых, в репортажах уже рассказывали, что там живут люди
Не смейте врать людям о том, что в Судже нет тысяч мирных россиян. Я не знаю, кто вам сделал заказ на такие тексты, но замолчать масштабы этой трагедии ни им, ни вам, ни вам подобным не удастся
Курск, как по мне, это не такой город, на которой стоит променять жизнь в собственном доме ... У нас в Судже было многое из того, что есть в Курске и даже ничуть не хуже. Всё было в шаговой доступности. Тебе не надо было тратить час-полтора, чтобы съездить в магазин. Всё было хорошо. Так мы считали тогда
Позвонила маме, спросила, что происходит ... Прилёт был около неё. Видимо, рядом с её домом были какие-то военные объекты, раз целились туда. Она жила на первом этаже многоквартирного двухэтажного дома. И там рядом стояли сараи какие-то. Мама сказала, что в этих сараях выбило стёкла, а сама она не пострадала
Первое время полагали, что раз она снялась на видео, то живет в интернате ... Но я пересмотрела видео на днях и сообразила, что она могла там и не жить: к этому моменту я уже знала, что в интернате выдавали гуманитарную помощь и люди туда за ней приходили
И это не конец. Чего мы очень и боимся
Мои родители очень доверяют своему государству. Поэтому они мне сказали: „Чего ты переживаешь? У нас ничего не будет, здесь всё будет хорошо, мы никуда не поедем ... Когда обстрелы участились, мы с сестрой настаивали, чтобы родители переезжали, но они не захотели
Москалькова говорит, что она работает. Конечно, она не будет раскрывать деликатные вещи, но уже шесть месяцев прошло ... Я не знаю, сколько ещё нужно договариваться? Счёт идёт не на месяцы и даже не на недели. Там люди гибнут и умирают даже своей смертью, не выдерживают
Когда началось ... Мы с родители созвонились по видеосвязи. И мама с папой сказали: „Ну стреляют, ну посидим, ничего страшного“. А областная власть [в это время] публиковала посты о том, что вооруженные силы России не допустили прорыва государственной границы и не надо поддаваться провокациям
С утра там уже не было света и воды, связь была местами, к обеду связь вообще перестала существовать. Я не могла дозвониться ни маме, ни знакомым
Естественно, решение о каких-то реальных гуманитарных коридорах принимается на уровне выше губернатора. Поэтому мы хотим, чтобы наши мысли были донесены до самого верха
Мама сказала, что всё нормально: написали же, что всё под контролем, не надо паниковать
Мы 7 месяцев бьемся, чтобы вывезти людей, вернуть их, добиваемся переговоров и соглашений. И что в итоге?»
Это ужасно. Мы, родственники тех, кто там, в трансе
Скорее всего, мои родители никак не взаимодействуют с оккупантами ... Они патриоты своей страны. Хорошо, если они просто украинцев развернут и не будут с ними общаться, потому что если будут общаться, это будет тяжёлый разговор
Там показывали территорию интернета, людей, у которых были разрушены дома. Мама стояла возле ограждения, её мельком показали
Мы все уезжали без ничего. Многие были в ночнушках, в летних тапках, в домашнем. Мы не думали, что больше не приедем. Раньше были обстрелы, мы выезжали, на подъезде к Судже стояли и возвратились благополучно. А в этот раз мы не вернулись
На днях мы с вами стали свидетелями того, как украинские формирования нанесли удар из РСЗО [реактивной системы залпового огня] по школе-интернату города Суджи, в котором находились около 90 наших мирных жителей. И в результате они почти все были контужены, где-то четверо погибших, как говорят с той стороны