Для нас это, безусловно, возвращение наших людей, незаконно удерживаемых и незаконно осуждённых. Такие прецеденты были и есть. Это и Виктор Бут, это и Константин Ярошенко, это и Мария Бутина. Это принципиальная борьба за каждого российского гражданина
Американцам, немцам и так далее, нужны наши оппозиционеры для укрепления своей пропагандистской машины, которая кует антироссийский контент ежедневно и пытается его транслировать во всём мире. Для усиления своей стремительно теряющей популярность, самодискредитирующейся, самой антироссийской машины пропаганды нужны новые головы. А взять их негде. Они теряют эффективность, поэтому им наверняка это нужно с прагматической точки зрения
Андрей не знал, что это обмен, до тех пор, пока не оказался в самолете
За них вступились только из-за того, что они делали для России. Это знак поддержки российскому гражданскому обществу. Это дает надежду другим политзекам и решимость всем, кто сейчас раздумывает — молчать или бороться за свободу в России
Какой-то строгой юридической процедуры обмена для таких случаев нет и не может быть — аналогия "обмена политзаключенных" с обменом пленных и шпионов, которые по международному праву могут легитимно задерживаться — ложная, и работает на пользу Кремлю ... Это политическое решение и оно, как правило, принимается исполнительной властью
Режим заинтересован в таких обменах — они позволяют освободить своих киллеров, хакеров и других верных преступников, это поощряет безнаказанность и провоцирует новые преступления российских агентов на Западе. Кроме того, такой обмен можно использовать в пропагандистских целях, изображая политзаключенных агентами Запада
Нет смысла обсуждать, были ли нарушены юридические нормы при обмене и права тех, кого освободили — нарушение права в том, что Россия продолжает удерживать политзаключенных, которые продолжают сидеть в темнице, например, Алексей Горинов. А те, кто покинул Россию из-за угрозы репрессий, тоже фактически из нее высланы ... Обмен, при всех его издержках, на самом деле является моральной победой свободного мира над тиранией
Все они пережили невообразимые страдания и муку неизвестности. Сегодня их мучения закончились
Он отсутствует в тюрьме, но при этом мы видим списки, основанные на информация от СМИ, – мы его не видим. То есть я не совсем понимаю, конкретно он участвовал в итоге в этой сделке или не участвовал
Смелости у них тогда не хватило: надо было ссылать меня в Сибирь. Покричали бы на Западе — успокоились бы: ведь не в тюрьме же сидит, не срывать из-за него разрядку и торговлю
Будем прилагать максимум усилий для того, чтобы продолжить освобождение и облегчить участь всех соотечественников, попавших в жернова местной юстиции
То, что многие назвали «обменом», я бы назвала битвой самообладаний. Самообладаний заключенных, самообладаний политических властей, самообладаний спецслужб
Прежде всего хочу вас всех поздравить с возвращением на родину. Сейчас хочу обратиться к тем из вас, кто имеет прямое отношение к военной службе: хочу поблагодарить вас за верность присяге, своему долгу и родине, которая ни на минуту о вас не забывала. И вот вы дома
Вы хорошо знаете нашу страну, нашу систему. Вы знаете, что мы не используем журналистов
Этот обмен действительно уникален. Впервые [в истории России] он включает в себе не только шпионов или людей, обвиняемых в шпионаже или государственной измене, но и политических активистов. Это беспрецедентно
Ни прямого, ни косвенного признания вины не было. Владимир Путин или действительно не помнит, что я отказался от помилования с признанием вины, или умышленно вводит в заблуждение
Это стало подарком Хрущева администрации Кеннеди, с которой тот хотел установить хорошие отношения для разрешения „берлинской проблемы“. Ему, правда, так и не удалось разрешить эту проблему, а отношения накалились очень быстро после того, как Кеннеди стал президентом
Обмены России и Украины сравнивать можно. Но все-таки две страны воюют с 2014 года и масштабы там другие. А вот обмен между условным Западом и Россией — беспрецедентный
Нельзя сказать, что подобные обмены были частыми, но имели место
Это затягивает, очень трудно остановиться. Когда едешь на скором поезде, трудно сойти. Его нужно остановить, прежде чем выйти. Можно выпрыгнуть в окно, но это больно